суббота, 29 февраля 2020 г.
Чуть менее унылые фотографии из Марианских Лазней (2/2)
Загадочный (более-менее) лес - в конце поста. В начале - колоннада и чуть-чуть снега.
четверг, 27 февраля 2020 г.
среда, 26 февраля 2020 г.
Унылые фотографии из Марианских Лазней (1/2)
Рассказывать про поездку особо нечего. Погода была большую часть времени отвратительная - моросил дождичек, температура бултыхалась где-то от плюс нифига до плюс чуть больше, чем нифига. То, что там на фотографиях солнышко светит, не смотрите - это всё пятнадцатиминутный перерыв между сплошной облачностью и сплошной обланостью с противным моросящим дождём (успел пофоткать). Перед нашис приездом был сильный ветер - временами мы видели свежие следы распилки поваленных деревьев, упавших прямо на дорогу, в одном месте - на провода, провода валялись на земле. Когда мы ехали туда, поезд шёл с опозданием в 50 минут, потому что на рельсах тоже лежало дерево. Но снег мы видели - несколько тонн искусственного на последнем функционирующем в этом году горнолыжном склоне, и ещё несколько килограммов естественного на склоне повыше, и ещё грязный комок в яме в дороги.
Про Коверзальт
В общем, три маготехника, Ивор, Сельяствинг по прозвищу Кот и Пыльцеключ по прозвищу Палец отвезли Алекса во владения волшебника по имени Ингвар Дуб. «Владениями» был пятиэтажный дом где-то практически в центре Данвегана. Два этажа были подземными, там располагались лаборатории. На трёх верхних этажах были магическая лавка, библиотека, рабочий кабинет господина Дуба, и, на самом верхнем этаже, в мансарде, его жилые комнаты. Сам господин Дуб оказался сварливым вредным дедом с длинной тощей заплетённой в косичку седой бородой, склонностью к разглагольствованию и поучениям, неудачно сочетавшимися с неприятным запахом изо рта, и высоким положением в Ордене Порядка и Равновесия.
На господина Дуба в его лабораториях работали десять маготехников, или, как было принято в Ордене, две пятёрки. В расположенной на первом этаже лавке обычно не было посетителей совершенно, поскольку господин Дуб не занимался производством магических товаров широкого потребления, и безуспешно пытался продавать отходы и результаты экспериментов в своих лабораториях. Он проводил исследования, что называется, на самом переднем краю магической науки, занимался такими проблемами, о которых Алекс даже и не слышал. Пятёрка маготехников, к которой его приставили шестым, была вспомогательной (господин Дуб отзывался о них обычно как лишённых всякого интеллекта бесталанных дебилах), и в самых важных и интересных экспериментах не участвовала, но живо принимала участие в ликвидации их последствий наряду с первой пятёркой (о которых господин Дуб, впрочем, отзывался не менее нелицеприятно).
Ребята из второй пятёрки оказались дружелюбными и приятными в общении, даже более приятными, чем коллеги из Ордена Белой Башни. Они живо помогли ему найти комнату для проживания (в соседнем квартале, в доме, где все комнаты сдавались внаём), а также сориентироваться и обустроиться. Если бы не их спокойный вид, говорящий Алексу, что всё идёт так, как надо, ему было бы нелегко. Господин Дуб даже не стал читать рекомендательное письмо, он просто выбросил его в корзину для мусора, не открыв конверт.
- Я знаю, кто ты и зачем ты тут, - сказал он не терпящим возражения тоном, - будешь работать у меня вот с этими дебилами. А ты думал, отдыхать приехал? Будет самый настоящий кабальный контракт на год, но, так уж и быть, время, чтоб посетить занятия и выспаться, я тебе оставлю. Хотя, на мой взгляд, ни в том, ни в другом нет ни малейшего толку!
Далее, то приближаясь к Алексу и обдавая того волнами вони изо рта, то отдаляясь и давая ему возможность отдышаться, господин Дуб поведал, почему в посещении лекций и в сне нет никакого толка (на лекциях невозможно набраться опыта, как при настоящей работе в настоящей лаборатории, а сон — просто пустая трата времени, которое можно было бы потратить на настоящую работу в настоящей лаборатории). Алекс, единственный из присутствующих его слушавший, а не только делавший вид, что слушает, решил, что, несмотря на высокое положение в Ордене Порядка и Равновесия, господин Дуб и его исследования не пользуются высокой популярностью среди его коллег, и из-за этого он переживает и испытывает чувство неполноценности и недооценённости. Возможно, так оно и было.
Пока не начались вышеупомянутые лекции, Алекс всецело отдавал себя «настоящей работе в настоящей лаборатории», которая заключалась в мытье реторт и пробирок, уборке, подметании и прочих вещах, с которыми бы справился любой маготехник меньшей квалификации. Однако, он внимательно слушал разговоры, которые вели между собой члены пятёрки, к которой он был приписан, а также, если удавалось поработать в одном помещении с членами другой пятёрки, то и их болтовню. Слушая эти разговоры, касающиеся, помимо женщин, спиртного, еды и политики, также и работы, он, во-первых, сделал вывод, что эти маготехники куда более образованы, чем большинство его коллег из Ордена Белой Башни, а также набрался полезных теоретических сведений. Домой (в комнату, которую он снимал) он возвращался только чтоб поспать, а остальное время проводил с членами «своей» пятёрки. Они практически всё время были вместе, впятером — ну, уже вшестером, расставаясь довольно редко, обычно для выполнения каких-то заданий, для которых не требовалось пятеро или шестеро человек (типа мытья полов в лавке). Они таскали его обедать и ужинать в разные харчевни в окрестностях, так Алекс в первые десять дней, проведённых в Данвегане в работе без выходных, побывал в двадцати разных заведениях и отведал труды двадцати разных шеф-поваров. Кажется, его пятёрка решила познакомить его со всеми возможными заведениями общественного питания в Данвегане, потому что они ели и в какой-то забегаловке недалеко от портовых районов, где посетители и еда были странного и подозрительного вида, и в довольно дорогих местах, Алекс пробовал разные национальные кухни, а один раз даже побывал в ресторане цвёльфов.
Цвёльфы выглядят почти как люди, только они более худые, более высокие, с очень правильными и красивыми чертами лиц, как будто выточенных из дерева. Цвёльфы славятся своей музыкой, песнями, стихами, картинами, пьесами, и вообще творчеством, а также винами и пивом, которое варят. Также из них выходят отличные стеклодувы, ювелиры, портные, повара, и вообще представители любых профессий, где требуется некоторое творческое начало. А вот воины из них неважные, поэтому цвёльфов норовит каждый обидеть, отобрать у них всё красивое, что они наделали, выпить всё их пиво и вино, побить их и обесчестить их красивых женщин. Особенно грешат этим представители небольших воинственных народов и их диктаторские вожди. Большинство цвёльфов жили под покровительством Ордена Радуги и великого мага Онжея где-то там на востоке, но многие их них расселились по большим городам, где они могли рассчитывать на защиту от беспредела мелких тиранов из гористых местностей центральной части материка. В Коверзальте они жили в своих компактных гетто, и Алекс с ними практически не встречался, а в Данвегане более-менее равномерно распределялись по всему городу, и Алекс их встречал гораздо чаще. Цвёльфская кухня отличалась обилием очень нежных вкусов, практически полным отсутствием соли, и необычными оригинальными сочетаниями продуктов. Также в ней отдавалось предпочтение овощам и фруктам, а морепродуктов и мяса крупных животных не было вообще. Что составляло практически полную противоположность коверзальтской кухне, в которой основную роль играло мясо морских чудовищ, сдобренное большим количеством соли и специй (принцип «не знаю, что это, но если посолить и поперчить хорошенько, то можно нормально съесть»).
Также Алекса научили снимать и надевать лабораторную броню. Как оказалось, в ней очень удобно. Разумеется, он страшно стеснялся и переживал из-за того, что броню надо было надевать на голое тело, и сама идея, что костюм сам находит у него сосуды под кожей и вводит туда гибкие иглы, казалось неприемлемой. Но ребята из его пятёрки так и поступали, и он, повздыхав, поступал точно так же. Также ему казалось в высшей мере странным то, что в лабораторной броне можно было справлять нужду, прямо не снимая её. Всё каким-то неведомым образом перерабатывалось, потреблялось, и штаны снимать не надо было совершенно! Кроме того, лабораторная броня также заботится о коже и о запахах. Теперь Алекс понял, почему многие маготехники её просто не снимают — в этом просто нет нужды. Единственный неудобный момент — в ней совершенно некомфортно спать. Так что Алекс снимал выданную ему лабораторную броню перед сном и надевал с утра, а в остальной одежде надобность практически отпала. Хотя, конечно, привыкнуть мочиться прямо в броне не снимая штанов, он пока так и не смог, и каждый раз делал это, напрягая всю свою силу воли. Шутки о том, что «привыкнешь и будешь так делать в обычных штанах» остальным маготехникам совершенно не казались смешными. Во-первых, потому что они так отшутили уже много лет назад, и, во-вторых, как подозревал Алекс, каждый из них, возможно, на самом деле как минимум по разу всё-таки так и сделал, забыв, что он не в броне. Постоянное ношение лабораторной брони давало и ещё одно преимущество — маготехников не задирали и не обижали даже в тёмных переулках ночной порой (стоит отметить — обычно не задирали и не обижали), очевидно, боясь неминуемой мести и преследования со стороны магов.
Так прошли десять с небольшим дней. Потом, придя утром в дом господина Дуба и, гадая, что именно мыть и чистить надо будет на сей раз, Алекс не обнаружил там вообще никого. Однако, на двери он нашёл адресованную ему записку: «Алекс! У нас выходные. А тебе надо на лекцию, в замок опира, извини, что вчера забыл сказать. Ивор».
Алекс прекрасно знал, где находится Замок Ордена Порядка и Равновесия, хотя не был там ни разу — его было видно практически из любой точки города, поскольку он был сам по себе высоким, да ещё и построен на холме. Боясь опоздать, Алекс нанял извозчика, вместо того, чтоб идти пешком. Ещё он размышлял, пустят ли его внутрь, и не попросит ли охрана на входе рекомендательное письмо или какой-нибудь иной документ...
На господина Дуба в его лабораториях работали десять маготехников, или, как было принято в Ордене, две пятёрки. В расположенной на первом этаже лавке обычно не было посетителей совершенно, поскольку господин Дуб не занимался производством магических товаров широкого потребления, и безуспешно пытался продавать отходы и результаты экспериментов в своих лабораториях. Он проводил исследования, что называется, на самом переднем краю магической науки, занимался такими проблемами, о которых Алекс даже и не слышал. Пятёрка маготехников, к которой его приставили шестым, была вспомогательной (господин Дуб отзывался о них обычно как лишённых всякого интеллекта бесталанных дебилах), и в самых важных и интересных экспериментах не участвовала, но живо принимала участие в ликвидации их последствий наряду с первой пятёркой (о которых господин Дуб, впрочем, отзывался не менее нелицеприятно).
Ребята из второй пятёрки оказались дружелюбными и приятными в общении, даже более приятными, чем коллеги из Ордена Белой Башни. Они живо помогли ему найти комнату для проживания (в соседнем квартале, в доме, где все комнаты сдавались внаём), а также сориентироваться и обустроиться. Если бы не их спокойный вид, говорящий Алексу, что всё идёт так, как надо, ему было бы нелегко. Господин Дуб даже не стал читать рекомендательное письмо, он просто выбросил его в корзину для мусора, не открыв конверт.
- Я знаю, кто ты и зачем ты тут, - сказал он не терпящим возражения тоном, - будешь работать у меня вот с этими дебилами. А ты думал, отдыхать приехал? Будет самый настоящий кабальный контракт на год, но, так уж и быть, время, чтоб посетить занятия и выспаться, я тебе оставлю. Хотя, на мой взгляд, ни в том, ни в другом нет ни малейшего толку!
Далее, то приближаясь к Алексу и обдавая того волнами вони изо рта, то отдаляясь и давая ему возможность отдышаться, господин Дуб поведал, почему в посещении лекций и в сне нет никакого толка (на лекциях невозможно набраться опыта, как при настоящей работе в настоящей лаборатории, а сон — просто пустая трата времени, которое можно было бы потратить на настоящую работу в настоящей лаборатории). Алекс, единственный из присутствующих его слушавший, а не только делавший вид, что слушает, решил, что, несмотря на высокое положение в Ордене Порядка и Равновесия, господин Дуб и его исследования не пользуются высокой популярностью среди его коллег, и из-за этого он переживает и испытывает чувство неполноценности и недооценённости. Возможно, так оно и было.
Пока не начались вышеупомянутые лекции, Алекс всецело отдавал себя «настоящей работе в настоящей лаборатории», которая заключалась в мытье реторт и пробирок, уборке, подметании и прочих вещах, с которыми бы справился любой маготехник меньшей квалификации. Однако, он внимательно слушал разговоры, которые вели между собой члены пятёрки, к которой он был приписан, а также, если удавалось поработать в одном помещении с членами другой пятёрки, то и их болтовню. Слушая эти разговоры, касающиеся, помимо женщин, спиртного, еды и политики, также и работы, он, во-первых, сделал вывод, что эти маготехники куда более образованы, чем большинство его коллег из Ордена Белой Башни, а также набрался полезных теоретических сведений. Домой (в комнату, которую он снимал) он возвращался только чтоб поспать, а остальное время проводил с членами «своей» пятёрки. Они практически всё время были вместе, впятером — ну, уже вшестером, расставаясь довольно редко, обычно для выполнения каких-то заданий, для которых не требовалось пятеро или шестеро человек (типа мытья полов в лавке). Они таскали его обедать и ужинать в разные харчевни в окрестностях, так Алекс в первые десять дней, проведённых в Данвегане в работе без выходных, побывал в двадцати разных заведениях и отведал труды двадцати разных шеф-поваров. Кажется, его пятёрка решила познакомить его со всеми возможными заведениями общественного питания в Данвегане, потому что они ели и в какой-то забегаловке недалеко от портовых районов, где посетители и еда были странного и подозрительного вида, и в довольно дорогих местах, Алекс пробовал разные национальные кухни, а один раз даже побывал в ресторане цвёльфов.
Цвёльфы выглядят почти как люди, только они более худые, более высокие, с очень правильными и красивыми чертами лиц, как будто выточенных из дерева. Цвёльфы славятся своей музыкой, песнями, стихами, картинами, пьесами, и вообще творчеством, а также винами и пивом, которое варят. Также из них выходят отличные стеклодувы, ювелиры, портные, повара, и вообще представители любых профессий, где требуется некоторое творческое начало. А вот воины из них неважные, поэтому цвёльфов норовит каждый обидеть, отобрать у них всё красивое, что они наделали, выпить всё их пиво и вино, побить их и обесчестить их красивых женщин. Особенно грешат этим представители небольших воинственных народов и их диктаторские вожди. Большинство цвёльфов жили под покровительством Ордена Радуги и великого мага Онжея где-то там на востоке, но многие их них расселились по большим городам, где они могли рассчитывать на защиту от беспредела мелких тиранов из гористых местностей центральной части материка. В Коверзальте они жили в своих компактных гетто, и Алекс с ними практически не встречался, а в Данвегане более-менее равномерно распределялись по всему городу, и Алекс их встречал гораздо чаще. Цвёльфская кухня отличалась обилием очень нежных вкусов, практически полным отсутствием соли, и необычными оригинальными сочетаниями продуктов. Также в ней отдавалось предпочтение овощам и фруктам, а морепродуктов и мяса крупных животных не было вообще. Что составляло практически полную противоположность коверзальтской кухне, в которой основную роль играло мясо морских чудовищ, сдобренное большим количеством соли и специй (принцип «не знаю, что это, но если посолить и поперчить хорошенько, то можно нормально съесть»).
Также Алекса научили снимать и надевать лабораторную броню. Как оказалось, в ней очень удобно. Разумеется, он страшно стеснялся и переживал из-за того, что броню надо было надевать на голое тело, и сама идея, что костюм сам находит у него сосуды под кожей и вводит туда гибкие иглы, казалось неприемлемой. Но ребята из его пятёрки так и поступали, и он, повздыхав, поступал точно так же. Также ему казалось в высшей мере странным то, что в лабораторной броне можно было справлять нужду, прямо не снимая её. Всё каким-то неведомым образом перерабатывалось, потреблялось, и штаны снимать не надо было совершенно! Кроме того, лабораторная броня также заботится о коже и о запахах. Теперь Алекс понял, почему многие маготехники её просто не снимают — в этом просто нет нужды. Единственный неудобный момент — в ней совершенно некомфортно спать. Так что Алекс снимал выданную ему лабораторную броню перед сном и надевал с утра, а в остальной одежде надобность практически отпала. Хотя, конечно, привыкнуть мочиться прямо в броне не снимая штанов, он пока так и не смог, и каждый раз делал это, напрягая всю свою силу воли. Шутки о том, что «привыкнешь и будешь так делать в обычных штанах» остальным маготехникам совершенно не казались смешными. Во-первых, потому что они так отшутили уже много лет назад, и, во-вторых, как подозревал Алекс, каждый из них, возможно, на самом деле как минимум по разу всё-таки так и сделал, забыв, что он не в броне. Постоянное ношение лабораторной брони давало и ещё одно преимущество — маготехников не задирали и не обижали даже в тёмных переулках ночной порой (стоит отметить — обычно не задирали и не обижали), очевидно, боясь неминуемой мести и преследования со стороны магов.
Так прошли десять с небольшим дней. Потом, придя утром в дом господина Дуба и, гадая, что именно мыть и чистить надо будет на сей раз, Алекс не обнаружил там вообще никого. Однако, на двери он нашёл адресованную ему записку: «Алекс! У нас выходные. А тебе надо на лекцию, в замок опира, извини, что вчера забыл сказать. Ивор».
Алекс прекрасно знал, где находится Замок Ордена Порядка и Равновесия, хотя не был там ни разу — его было видно практически из любой точки города, поскольку он был сам по себе высоким, да ещё и построен на холме. Боясь опоздать, Алекс нанял извозчика, вместо того, чтоб идти пешком. Ещё он размышлял, пустят ли его внутрь, и не попросит ли охрана на входе рекомендательное письмо или какой-нибудь иной документ...
вторник, 25 февраля 2020 г.
воскресенье, 23 февраля 2020 г.
суббота, 22 февраля 2020 г.
четверг, 20 февраля 2020 г.
Очередное холодное тёмное утро
Ничего не пишу. А потому что ничего и не происходит. Каждое тёмное холодное утро похоже на все остальные тёмные холодные утра. Встал, заварил чайник. Посидел за компом, разбудил детей, собрался, позавтракал, пошёл на работу. На работе поработал. Пришёл домой. А, ну вот тут вот может что-то хорошее ещё быть, можно поделать что-нибудь весёлое. Но я, например, вчера поужинал и лёг спать, потому что не выспался из-за того, что очень плохо спал предыдущей ночью. Куда уж веселее. Полчаса поспал, встал, поворчал, снова лёг. Скорей бы весна. И лето.
суббота, 15 февраля 2020 г.
Самые тупые фотки за 2019 год
Сижу дома, кашляю :( Пересматривал фотографии за январь прошлого года, и нашёл вот эту фотку:
И вспомнил, что, бывало, я выкладывал самые тупые фотографии за год! Как раз то, чем можно заняться больному человеку, который сидит и скучает дома. За январь там фотка ещё тупее есть:
Февраль. Автопортрет с кружкой.
Март. Астро-ха-ха-ха-ха-фотография, или жалкие потуги сфотографировать Луну.
И вспомнил, что, бывало, я выкладывал самые тупые фотографии за год! Как раз то, чем можно заняться больному человеку, который сидит и скучает дома. За январь там фотка ещё тупее есть:
Февраль. Автопортрет с кружкой.
Март. Астро-ха-ха-ха-ха-фотография, или жалкие потуги сфотографировать Луну.
пятница, 14 февраля 2020 г.
Нытьё
После того, как я замёрз в Турнове в конце ночного похода с Мартином и Люцией, я начал подкашливать. На работе все тоже кашляют, так что ничего удивительного. Но вчера я почувствал себя похуже, начался насморк, от насморка болела голова. Не мог сказать, что я особо сильно наслаждался концертом "Хаммерфола", поскольку примерно треть времни был занят тем, что подавлял приступы кашля. Сегодня не пошёл на работу, сижу дома и пытаюсь выздороветь. Точнее даже, лежу дома и пытаюсь выздороветь, но получается, честно говоря, так себе пока что. Всё равно я какой-то разобранный.
Страшно хочется фотографировать. Вот просто даже идти по центру города и фотографировать здания и людишек вдалеке, как я часто делал. Но неть. Нельзять. Болею. Ть.
Вот выкопал фоточку из тех времён, когда я ещё был здоров. Июль прошлого года, Финляндия.
Страшно хочется фотографировать. Вот просто даже идти по центру города и фотографировать здания и людишек вдалеке, как я часто делал. Но неть. Нельзять. Болею. Ть.
Вот выкопал фоточку из тех времён, когда я ещё был здоров. Июль прошлого года, Финляндия.
К Алексу подошли трое
К Алексу подошли трое. Он напрягся — всё-таки он мало того, что в чужой стране в незнакомом городе, он ещё и в порту, и нарваться на грабителей тут проще простого. Хотя там сзади целая команда корабля, на котором он приплыл, готовится к разгрузке, вряд ли они за него вступятся. Ну вот, стоило два шага отойти от трапа, и на тебе, уже вляпался в неприятности. Мечта рассказывать о своём необычайном приключении внукам развеялась в пыль, и Алекс стал представлять своё будущее в виде трупа под пирсом.
- Простите, вы — Алекс, маготехник, прибывший из Ордена Белой Башни по обмену опытом? - спросил один из этих троих. Казалось, он Алекса немного опасается и почему-то очень волнуется. Это был мужчина среднего роста, рыжий, с всклокоченной бородой и… и одет в лабораторную броню Ордена Порядка и Равновесия. «Встречают меня!» - обрадованно подумал Алекс и расслабился.
- Для повышения квалификации, а не по обмену опытом, - ответил он, - да, это я. Технически взято, я прибыл из Коверзальта, а к Ордену Белой Башни я не принадлежу, я же не не маг. Я на него работаю.
- Ну так же, как и мы на опир, - сказал второй встресчающий. Мужчина средних лет и среднего возраста, полненький, с щетинистыми усами, похож на кота.
- Опир? - переспросил озадаченный Алекс.
- Орден Порядка и Равновесия, - пояснил похожий на кота. Третий встречающий был темноволосым и черноглазым щуплым парнем невысокого роста. Он тоже был одел в лабораторную броню, как кот и рыжий. Рыжий представился:
- Ивор.
- Сельяствинг, - представился похожий на кота, - но все зовут меня Котом.
- Пыльцеключ, - представился третий, - но все зовут меня Палец.
Встречающие проводили Алекса в карету на паровом двигателе. По дороге Кот с Пальцем поспорили о том, кто будет вести, и в итоге на козла забрался Палец. Пока он там что-то крутил и дёргал, готовя экипаж к езде, Алекс и остальные двое забрались внутрь, затащили туда сундук Алекса,и расселись на мягких креслах. В Данвегане и в Коверзальте говорили на одном и том же языке, или, вернее сказать, на двух очень похожих языках. Коверзальтцы свою версию упростили донельзя, выкинули два падежа (локатив и вокатив) — впрочем, этого и следовало ожидать от людей, занимающихся преимущественно морской торговлей и военными действиями против ближайших сухопутных соседей, ведомых посредством наёмной армии. Так что Алекс понимал данвеганцев, пусть не сразу, а они его, хотя каждый говорил на своём языке.
Не, что-то дальше не прёт пока :)
- Простите, вы — Алекс, маготехник, прибывший из Ордена Белой Башни по обмену опытом? - спросил один из этих троих. Казалось, он Алекса немного опасается и почему-то очень волнуется. Это был мужчина среднего роста, рыжий, с всклокоченной бородой и… и одет в лабораторную броню Ордена Порядка и Равновесия. «Встречают меня!» - обрадованно подумал Алекс и расслабился.
- Для повышения квалификации, а не по обмену опытом, - ответил он, - да, это я. Технически взято, я прибыл из Коверзальта, а к Ордену Белой Башни я не принадлежу, я же не не маг. Я на него работаю.
- Ну так же, как и мы на опир, - сказал второй встресчающий. Мужчина средних лет и среднего возраста, полненький, с щетинистыми усами, похож на кота.
- Опир? - переспросил озадаченный Алекс.
- Орден Порядка и Равновесия, - пояснил похожий на кота. Третий встречающий был темноволосым и черноглазым щуплым парнем невысокого роста. Он тоже был одел в лабораторную броню, как кот и рыжий. Рыжий представился:
- Ивор.
- Сельяствинг, - представился похожий на кота, - но все зовут меня Котом.
- Пыльцеключ, - представился третий, - но все зовут меня Палец.
Встречающие проводили Алекса в карету на паровом двигателе. По дороге Кот с Пальцем поспорили о том, кто будет вести, и в итоге на козла забрался Палец. Пока он там что-то крутил и дёргал, готовя экипаж к езде, Алекс и остальные двое забрались внутрь, затащили туда сундук Алекса,и расселись на мягких креслах. В Данвегане и в Коверзальте говорили на одном и том же языке, или, вернее сказать, на двух очень похожих языках. Коверзальтцы свою версию упростили донельзя, выкинули два падежа (локатив и вокатив) — впрочем, этого и следовало ожидать от людей, занимающихся преимущественно морской торговлей и военными действиями против ближайших сухопутных соседей, ведомых посредством наёмной армии. Так что Алекс понимал данвеганцев, пусть не сразу, а они его, хотя каждый говорил на своём языке.
Не, что-то дальше не прёт пока :)
вторник, 11 февраля 2020 г.
Ночной марш-бросок
В ночь с субботы на воскресенье я, Мартин и Люция совершили небольшой ночной поход.
В субботу вечером мы выехали из Праги на поезде, и, с пересадкой в Младе-Болеславе (кажется) приехали в городочек Соботка. Он расположен на южной оконечности национального природного парка "Чешский Рай". Там, в господе на самом, образно выражаясь, краю света мы плотно поужинали, и тем ужином отметили начало путешествия. Там же, в той господе, я услышал самый противный в мире смех.
- А можно мне ещё татарак сверху на крковичку? - спросил Мартин официантку.
- Не, тарарак тольуо на заказ делаем, - ответила она.
- Ну вот я и заказываю, - сказал Мартин. Воцарилась неловкая пауза. Мартиновский стандартный флиртовочный юмористический подход оказался слишком сложен для восприятия официанткой. Мартин сказал, что пошутил, официантка из вежливости рассмеялась. О, какой это был гнусный звук! По сравнению с ним ржание осла звучит как звон серебряного колокольчика.
Отужинав, мы отправились в путь. Суммарно мы прошли около 27 километров, пересечя Чешский Рай с юга на север до города Турнова. По дороге я пытался фотографировать. Разумеется, все фотки можно смело отправлять в мусорную корзину. Но!
На фотографиях видны цвета. Я клал фотоаппарат на камни, на лавочки, опирал на то, что придётся (даже на палку для ходьбы). Если опора была достаточно стабильной (палка для ходьбы в число стабильных опор не входит) и фокус был наведён более-менее прилично, что-то даже получалось. Фокус я наводил вручную на ходу, как мне казалось, на бесконечность, и я часто бывал не совсем прав.
Человеческий глаз устроен так, что в плохом освещении видит всё в чёрно-белом свете. В фильмах поэтому ночные сцены делают тусклыми и монохромными, подсвечивая всё голубым или синим светом. Почему именно синим - я не знаю, наверное, для передачи холода, да и ночь выглядит синей по сравнению со светом костра. Так вот, в фильмах врут! Ночь вся цветная, просто мы нифига этого не видим. А фотоаппарат на ISO 1600 и выдержке в две секунды при ярком лунном свете все цвета видит. Фотографии выглядят как-то совершенно по-дневному, только немного странновато.
В субботу вечером мы выехали из Праги на поезде, и, с пересадкой в Младе-Болеславе (кажется) приехали в городочек Соботка. Он расположен на южной оконечности национального природного парка "Чешский Рай". Там, в господе на самом, образно выражаясь, краю света мы плотно поужинали, и тем ужином отметили начало путешествия. Там же, в той господе, я услышал самый противный в мире смех.
- А можно мне ещё татарак сверху на крковичку? - спросил Мартин официантку.
- Не, тарарак тольуо на заказ делаем, - ответила она.
- Ну вот я и заказываю, - сказал Мартин. Воцарилась неловкая пауза. Мартиновский стандартный флиртовочный юмористический подход оказался слишком сложен для восприятия официанткой. Мартин сказал, что пошутил, официантка из вежливости рассмеялась. О, какой это был гнусный звук! По сравнению с ним ржание осла звучит как звон серебряного колокольчика.
Отужинав, мы отправились в путь. Суммарно мы прошли около 27 километров, пересечя Чешский Рай с юга на север до города Турнова. По дороге я пытался фотографировать. Разумеется, все фотки можно смело отправлять в мусорную корзину. Но!
На фотографиях видны цвета. Я клал фотоаппарат на камни, на лавочки, опирал на то, что придётся (даже на палку для ходьбы). Если опора была достаточно стабильной (палка для ходьбы в число стабильных опор не входит) и фокус был наведён более-менее прилично, что-то даже получалось. Фокус я наводил вручную на ходу, как мне казалось, на бесконечность, и я часто бывал не совсем прав.
Человеческий глаз устроен так, что в плохом освещении видит всё в чёрно-белом свете. В фильмах поэтому ночные сцены делают тусклыми и монохромными, подсвечивая всё голубым или синим светом. Почему именно синим - я не знаю, наверное, для передачи холода, да и ночь выглядит синей по сравнению со светом костра. Так вот, в фильмах врут! Ночь вся цветная, просто мы нифига этого не видим. А фотоаппарат на ISO 1600 и выдержке в две секунды при ярком лунном свете все цвета видит. Фотографии выглядят как-то совершенно по-дневному, только немного странновато.
воскресенье, 2 февраля 2020 г.
(про Коверзальт) Конец путешествия
Алекс не был уверен, что он лёг спать прямо на грязный пол каюты, потому что проснулся он на своей койке, в одежде, на которой, вероятно, уснул, когда просто лёг полежать. Грудь после удара щупальцем монстра не болела, да и вообще ничего не болело. Синяков и ссадин не было. И Алекс бы подумал, что вообще ничего не произошло, но на обед подавали приготовленное мясо морского чудища, а под подушкой Алекс обнаружил огромный зуб, который ему дали матросы. Он некоторое время размышлял, не является ли это какой-то дурацкой шуткой или розыгрышем, но каким образом обладание таким шикарным трофеем может быть розыгрышем, не мог придумать.
За едой Алекс с опаской посматривал на магов, капитана и Уильяма, но никто не подавал признаков того, что что-то не то произошло. В итоге, побродив по той части корабля, по которой можно было бродить, стараясь не мешаться никому, и полежав на своей койке, Алекс решил, что это будет просто очередной частью всего того приключения. Он без проблем доберётся до Данвегана, отучится там один год, вернётся в Коверзальт и будет работать в лаборатории в Белой Башне. На переднем крае магической науки! Потом в его планах был небольшой пробел, и следующим пунктом был уже рассказ внукам о том, как он сел не на тот корабль и как сражался с морским чудовищем. Не исключено, что к тому времени можно будет эту историю слегка изменить для большего интереса слушателей, например, в несколько раз увеличить размеры монстра, обставить всё так, как будто это не матросы выловили его, чтоб съесть, а наоборот — это монстр напал на корабль, и вся команда спаслась только благодаря ему, Алексу. И в доказательство он будет всем показывать этот огромный клык морского чудища.
В каюту заглянул второй корабельный маг. Этот маг разговаривал с Алексом обычно меньше всех, впрочем, он вообще был малообщительным. Однако, тут он вдруг проявил чудеса общительности и даже заговорил первым, правда, не поздоровавшись:
- Через несколько дней мы уже будем на Зюйдкройце. Рекомендую этот ваш трофей никому там не показывать, и в Данвегане тем более.
- Что? Почему? - Алекс начал думать, что это не просто здоровенный зуб, а какой-то могущественный артефакт и решил сразу, как появится возможность, попросить у Уильяма магометр и проверить М-поле зуба.
- Засмеют и не будут уважать. Это так называемый анальный клык, он расположен у чудища в… в общем, мы не знаем, зачем он этим чудищам там нужен, - сказав это, маг ушёл, а Алекс с некоторым разочарованием рассматривал свой трофей. Матросы всё-таки придумали, как нам ним подшутить. Наверное, М-поле у зуба мерить всё же не стоит.
Оставшиеся несколько дней пути до Зюйдкройца прошли без особых происшествий. Алекс закопал зуб на самое дно своего мешка и решил, что никому не станет его показывать, тем более внукам.
Зюйдкройц показался на горизонте, выглядывая из-под свинцовых туч. Для Алекса это было самое радостное событие за практически всё время пути — наконец-то земля! Но его радость была испорчена тем, что капитан лично запретил ему покидать корабль и ступать на остров. Алекс обиделся и ушёл в свою каюту. Там он сухо попрощался с искрящимся радостью Уильямом, который был настолько рад, что покидает судно, что не заметил некоторой прохладцы в том, как Алекс ему пожелал удачи. Алекс перетащил своё барахло (язык не поворачивается назвать это «постельным бельём» - слово «тюфяк» подошло бы получше) на нижнюю полку, сел и стал смотреть в окно. Смотреть было не на что, капитан как на зло пришвартовал корабль к пирсу так, что каюта смотрела в открытое море, в сторону от острова. Матросы шумели и переругивались при разгрузке и погрузке, чем-то грохотали в трюме. В каюту заглянул Уильям в лабораторной броне:
- Ну всё, я на берег. Не скучай! Может, ещё увидимся, я был не прочь. Не поминай лихом!
- Пока, - ответил Алекс, едва посмотрев на него, и снова уставился в окно на серо-свинцовое небо и такое же, только потемнее, море. Он ожидал, что корабль простоит в порту острова подольше и отплывёт хотя бы завтра, и что можно будет сойти на берег, посмотреть по сторонам и размять ноги — не всё же по палубе ходить взад и вперёд. Однако, буквально через несколько часов, потраченных на разгрузку, погрузку и выяснение отношений между капитаном «Хрена Тролля» и начальником порта из-за спровоцированной одним из матросов драки с рабочим порта, корабль отчалил, вышел в открытое море, и в ветровом пузыре пошёл куда-то дальше, по мнению Алекса, в Данвеган, однако, он не видел ни солнца, ни звёзд из-за облачности, и не знал точно, куда они направляются, а навигационных инструментов, которые бы позволили ему определить направление так, у него с собой не было. У корабельных магов же они были, и «Хрен Тролля» летел стрелой, не тормозя и не сворачивая. Если бы Алекс раньше плавал на других кораблях, он бы подивился быстроходности этого узкого остроносого судна с довольно необычным названием, но такого опыта у него не было, и он считал скорость, которую развивал «Хрен Тролля» в ветровом пузыре, и которой бы позавидовал любой моряк, нечем само собой разумеющимся.
Слыша разговоры матросов, Алекс понял, что их тоже удивила решение капитана не оставаться на ночь, а быстро разгрузиться, загрузиться и отплыть. Удивило, но не расстроило — Зюйдкройц представляет собой пустынный островок посреди холодного моря, поросший лишайником и мелкими кустиками ближе к середине. Скалистый и непригодный на большинстве своей площади для жилья, остров даже не имеет нормальной гавани в бухте — порт устроен с той стороны острова, где почти нет рифов, а на берегу есть более-менее ровное место, на которых можно построить здания порта, и к которому пристроить пирсы. От порта и складов идёт единственная дорога вверх, где стоит замок или, если будет угодно, форт. Там, наверное, безумно холодно зимой, потому что он построен очень высоко, и скалы не защищают его от ветра. Кроме порта и замка, на острове есть ещё пивная, где можно подраться с солдатами или портовыми рабочими. Также там есть озерцо пресной воды, где-то в середине острова. Женщин на острове нет, а если есть, то это жёны офицеров, в общем, простым морякам недоступны. Зачем Ордену Порядка и Равновесия нужен форт в таком месте, куда разве что охотники на морских чудовищ могут приставать два раза в год, неизвестно. Так что простые моряки и не расстраивались.ф
«Хрен Тролля» держал курс на Данвеган, а без общения с Уильямом Алекс заскучал. Он взял в привычку садиться на палубу, кутаться во все тёплые вещи, что у него были (и это середина лета! Что же тут зимой творится-то) и рисовать. Поскольку у него были только графитовые карандаши для заметок и записей, то рисовать можно было только чёрно-белые картины. Рисовать небо и море быстро стало неинтересно, и Алекс переключился на людей. К своему удивлению и восхищению, у него получалось, на его взгляд, неплохо. Когда он показывал свои рисунки капитану и корабельным магом за обедом, они кивали головой, хмыкали, и узнавали изображённых людей (а это для Алекса считалось признанием его таланта). Правда, ему приходилось выпрашивать свой ножик у первого мага, чтоб заточить свои карандаши. Тот неохотно выдавал, и делал пометки в журнале, о том, что «холодное оружие тип нож короткий выдано пассажиру А в количестве шт — 1» и «холодное оружие тип нож короткий принято на хранение у пассажира А в количестве шт — 1». Сначала Алекс веселился, потом злился, а потом просто приходил в бешенство. Матросы, значит, вот с такими тесаками ходят, а мне нельзя? - спрашивал он.
- Членам судовой команды можно, пассажирам нельзя, - ответствовал первый корабельный маг, он же старший помощник капитана, и писал «выдано пассажиру А» нарочито ещё медленнее. Видимо, это было какое-то изощрённое издевательство, или розыгрыш настолько глубокомысленный, что скрытый юмор в нем Алекс не мог найти (в отличие от подарка, сделанного ему матросами — там он юмор понял и оценил).
Ругаться с магом Алекс не решался. Но день за днём становился всё более злым и напряжённым, и маскировал свою бурлящую в глубине ярость и неприязнь к окружающим его людям за тщательно взвешенной напускной ледяной вежливостью. Сколько он так смог бы продержаться, неизвестно, но в один вечер солнце садилось не в море, а в чёрную полоску между морем и небом, пронзая облака, собравшиеся над этой полоской. Суша!
Вмиг все вредность и недовольство Алекса прошли. Он полюбил разом всю команду, корабельных магов, капитана и даже, наверное, корабль. Пребывая в радостном предвкушении того, как он, наконец, этот корабль оставит, он раздал свои рисунки тем, кто на них был изображён, собрал вещи, вытащил свой мешок на палубу, встал к фальшборту и стал ждать. Корабль входил в Данвган уже после захода солнца. Порт и пирсы были ярко освещены странными зелёно-голубыми огнями, которые иногда дёргались и вспыхивали оранжевым. Дальше от порта можно было видеть улицы, освещённые обычным жёлто-оранжевым огнём газа, факелов, горящего в уютных каминах дерева. Сквозь обычную портовую вонь Алекс чувствовал — или ему казалось — запах горящего угля и жарящегося мяса из ресторанчиков. Старший помощник сделал в журнале последнюю запись «выдан пассажиру А» и вернул ножик Алексу. Тот нащупывал в кармане рекомендательное письмо, куда он переложил его из мешка, и надеялся, что бравая команда «Хрена Тролля» не решит над ним подшутить напоследок и не спихнёт его в воду.
«Хрен Тролля» пришвартовался, на пирс бросили трап. Алекс сбежал по трапу следом за капитаном и встал на твёрдую землю. Сделал несколько неуверенных шагов. Пирс как-то необычно не двигался от качки и твёрдо стоял на месте. Алекс обернулся на капитана, поблагодарил его и попрощался. Тот буркнул что-то вроде «счастливо» и переключил своё внимание на подошедшего портового чиновника. Алекс обернулся и пошёл по пирсу на берег, постепенно свыкаясь с мыслью, что он покинул ставшееся привычным и уютным чрево корабля, и оказался один в чужой стране. Он был в Данвегане.
За едой Алекс с опаской посматривал на магов, капитана и Уильяма, но никто не подавал признаков того, что что-то не то произошло. В итоге, побродив по той части корабля, по которой можно было бродить, стараясь не мешаться никому, и полежав на своей койке, Алекс решил, что это будет просто очередной частью всего того приключения. Он без проблем доберётся до Данвегана, отучится там один год, вернётся в Коверзальт и будет работать в лаборатории в Белой Башне. На переднем крае магической науки! Потом в его планах был небольшой пробел, и следующим пунктом был уже рассказ внукам о том, как он сел не на тот корабль и как сражался с морским чудовищем. Не исключено, что к тому времени можно будет эту историю слегка изменить для большего интереса слушателей, например, в несколько раз увеличить размеры монстра, обставить всё так, как будто это не матросы выловили его, чтоб съесть, а наоборот — это монстр напал на корабль, и вся команда спаслась только благодаря ему, Алексу. И в доказательство он будет всем показывать этот огромный клык морского чудища.
В каюту заглянул второй корабельный маг. Этот маг разговаривал с Алексом обычно меньше всех, впрочем, он вообще был малообщительным. Однако, тут он вдруг проявил чудеса общительности и даже заговорил первым, правда, не поздоровавшись:
- Через несколько дней мы уже будем на Зюйдкройце. Рекомендую этот ваш трофей никому там не показывать, и в Данвегане тем более.
- Что? Почему? - Алекс начал думать, что это не просто здоровенный зуб, а какой-то могущественный артефакт и решил сразу, как появится возможность, попросить у Уильяма магометр и проверить М-поле зуба.
- Засмеют и не будут уважать. Это так называемый анальный клык, он расположен у чудища в… в общем, мы не знаем, зачем он этим чудищам там нужен, - сказав это, маг ушёл, а Алекс с некоторым разочарованием рассматривал свой трофей. Матросы всё-таки придумали, как нам ним подшутить. Наверное, М-поле у зуба мерить всё же не стоит.
Оставшиеся несколько дней пути до Зюйдкройца прошли без особых происшествий. Алекс закопал зуб на самое дно своего мешка и решил, что никому не станет его показывать, тем более внукам.
Зюйдкройц показался на горизонте, выглядывая из-под свинцовых туч. Для Алекса это было самое радостное событие за практически всё время пути — наконец-то земля! Но его радость была испорчена тем, что капитан лично запретил ему покидать корабль и ступать на остров. Алекс обиделся и ушёл в свою каюту. Там он сухо попрощался с искрящимся радостью Уильямом, который был настолько рад, что покидает судно, что не заметил некоторой прохладцы в том, как Алекс ему пожелал удачи. Алекс перетащил своё барахло (язык не поворачивается назвать это «постельным бельём» - слово «тюфяк» подошло бы получше) на нижнюю полку, сел и стал смотреть в окно. Смотреть было не на что, капитан как на зло пришвартовал корабль к пирсу так, что каюта смотрела в открытое море, в сторону от острова. Матросы шумели и переругивались при разгрузке и погрузке, чем-то грохотали в трюме. В каюту заглянул Уильям в лабораторной броне:
- Ну всё, я на берег. Не скучай! Может, ещё увидимся, я был не прочь. Не поминай лихом!
- Пока, - ответил Алекс, едва посмотрев на него, и снова уставился в окно на серо-свинцовое небо и такое же, только потемнее, море. Он ожидал, что корабль простоит в порту острова подольше и отплывёт хотя бы завтра, и что можно будет сойти на берег, посмотреть по сторонам и размять ноги — не всё же по палубе ходить взад и вперёд. Однако, буквально через несколько часов, потраченных на разгрузку, погрузку и выяснение отношений между капитаном «Хрена Тролля» и начальником порта из-за спровоцированной одним из матросов драки с рабочим порта, корабль отчалил, вышел в открытое море, и в ветровом пузыре пошёл куда-то дальше, по мнению Алекса, в Данвеган, однако, он не видел ни солнца, ни звёзд из-за облачности, и не знал точно, куда они направляются, а навигационных инструментов, которые бы позволили ему определить направление так, у него с собой не было. У корабельных магов же они были, и «Хрен Тролля» летел стрелой, не тормозя и не сворачивая. Если бы Алекс раньше плавал на других кораблях, он бы подивился быстроходности этого узкого остроносого судна с довольно необычным названием, но такого опыта у него не было, и он считал скорость, которую развивал «Хрен Тролля» в ветровом пузыре, и которой бы позавидовал любой моряк, нечем само собой разумеющимся.
Слыша разговоры матросов, Алекс понял, что их тоже удивила решение капитана не оставаться на ночь, а быстро разгрузиться, загрузиться и отплыть. Удивило, но не расстроило — Зюйдкройц представляет собой пустынный островок посреди холодного моря, поросший лишайником и мелкими кустиками ближе к середине. Скалистый и непригодный на большинстве своей площади для жилья, остров даже не имеет нормальной гавани в бухте — порт устроен с той стороны острова, где почти нет рифов, а на берегу есть более-менее ровное место, на которых можно построить здания порта, и к которому пристроить пирсы. От порта и складов идёт единственная дорога вверх, где стоит замок или, если будет угодно, форт. Там, наверное, безумно холодно зимой, потому что он построен очень высоко, и скалы не защищают его от ветра. Кроме порта и замка, на острове есть ещё пивная, где можно подраться с солдатами или портовыми рабочими. Также там есть озерцо пресной воды, где-то в середине острова. Женщин на острове нет, а если есть, то это жёны офицеров, в общем, простым морякам недоступны. Зачем Ордену Порядка и Равновесия нужен форт в таком месте, куда разве что охотники на морских чудовищ могут приставать два раза в год, неизвестно. Так что простые моряки и не расстраивались.ф
«Хрен Тролля» держал курс на Данвеган, а без общения с Уильямом Алекс заскучал. Он взял в привычку садиться на палубу, кутаться во все тёплые вещи, что у него были (и это середина лета! Что же тут зимой творится-то) и рисовать. Поскольку у него были только графитовые карандаши для заметок и записей, то рисовать можно было только чёрно-белые картины. Рисовать небо и море быстро стало неинтересно, и Алекс переключился на людей. К своему удивлению и восхищению, у него получалось, на его взгляд, неплохо. Когда он показывал свои рисунки капитану и корабельным магом за обедом, они кивали головой, хмыкали, и узнавали изображённых людей (а это для Алекса считалось признанием его таланта). Правда, ему приходилось выпрашивать свой ножик у первого мага, чтоб заточить свои карандаши. Тот неохотно выдавал, и делал пометки в журнале, о том, что «холодное оружие тип нож короткий выдано пассажиру А в количестве шт — 1» и «холодное оружие тип нож короткий принято на хранение у пассажира А в количестве шт — 1». Сначала Алекс веселился, потом злился, а потом просто приходил в бешенство. Матросы, значит, вот с такими тесаками ходят, а мне нельзя? - спрашивал он.
- Членам судовой команды можно, пассажирам нельзя, - ответствовал первый корабельный маг, он же старший помощник капитана, и писал «выдано пассажиру А» нарочито ещё медленнее. Видимо, это было какое-то изощрённое издевательство, или розыгрыш настолько глубокомысленный, что скрытый юмор в нем Алекс не мог найти (в отличие от подарка, сделанного ему матросами — там он юмор понял и оценил).
Ругаться с магом Алекс не решался. Но день за днём становился всё более злым и напряжённым, и маскировал свою бурлящую в глубине ярость и неприязнь к окружающим его людям за тщательно взвешенной напускной ледяной вежливостью. Сколько он так смог бы продержаться, неизвестно, но в один вечер солнце садилось не в море, а в чёрную полоску между морем и небом, пронзая облака, собравшиеся над этой полоской. Суша!
Вмиг все вредность и недовольство Алекса прошли. Он полюбил разом всю команду, корабельных магов, капитана и даже, наверное, корабль. Пребывая в радостном предвкушении того, как он, наконец, этот корабль оставит, он раздал свои рисунки тем, кто на них был изображён, собрал вещи, вытащил свой мешок на палубу, встал к фальшборту и стал ждать. Корабль входил в Данвган уже после захода солнца. Порт и пирсы были ярко освещены странными зелёно-голубыми огнями, которые иногда дёргались и вспыхивали оранжевым. Дальше от порта можно было видеть улицы, освещённые обычным жёлто-оранжевым огнём газа, факелов, горящего в уютных каминах дерева. Сквозь обычную портовую вонь Алекс чувствовал — или ему казалось — запах горящего угля и жарящегося мяса из ресторанчиков. Старший помощник сделал в журнале последнюю запись «выдан пассажиру А» и вернул ножик Алексу. Тот нащупывал в кармане рекомендательное письмо, куда он переложил его из мешка, и надеялся, что бравая команда «Хрена Тролля» не решит над ним подшутить напоследок и не спихнёт его в воду.
«Хрен Тролля» пришвартовался, на пирс бросили трап. Алекс сбежал по трапу следом за капитаном и встал на твёрдую землю. Сделал несколько неуверенных шагов. Пирс как-то необычно не двигался от качки и твёрдо стоял на месте. Алекс обернулся на капитана, поблагодарил его и попрощался. Тот буркнул что-то вроде «счастливо» и переключил своё внимание на подошедшего портового чиновника. Алекс обернулся и пошёл по пирсу на берег, постепенно свыкаясь с мыслью, что он покинул ставшееся привычным и уютным чрево корабля, и оказался один в чужой стране. Он был в Данвегане.
суббота, 1 февраля 2020 г.
Вывеска на стене
"Частная территория. В случае вандализма вход будет перекрыт".
Поганая молодёжь :) Кстати, вот просто так для сравнительного анализа, как вы думаете, любители какого направления в музыке срут и гадят вокруг себя больше всех? Больше всех разрисовывают стены всякой хернёй? Больше всех слушают свою любимую музыку громко в портативных колоночках или в машинах так, чтоб все вокруг тоже слышали, даже ночью?
Ну окей, "срут вокруг себя" - это ещё неизвестно, кто больше :) Среднестатистический металлист заваливает вокруг себя пустыми пивными банками, окурками, пластиковыми стаканчиками и прочим мусором окружающий мир с неплохой скоростью.
Пожалуй, всё-таки окончание второй главы
В прошлый раз я остановился на том, как один из матросов позвал Алекса поближе посмотреть, как они вытаскивают из воды морское чудовище. Подходящий случай подвернулся как раз на следующий день. Услышав шум подготовки, Алекс вышел из своей каюты, где валялся и скучал на койке, время от времени перекидываясь парой слов с Уильямом, занятым таким же делом на своей койке, и поднялся на палубу. Капитан сказал ему: «сходи и посмотри», Алекс расценил это как временное снятие моратория на покидание безопасных от опасных и грубых проделок экипажа частей судна, и подошёл поближе. Внутри у него что-то заволновалось — он впервые ступал по ранее недоступной части палубы.
Матросы, вооружённые дротиками и длинными прямыми или кривыми кинжалами — почти мечами и саблями — кто как, готовились к ловле даров моря, как к абордажу. На носу и корме сняли чехлы с гарпунных пушек и принялись заряжать их. Тем временем другие матросы на большие катушки наматывали с видимым усердием трос. Трос дёргался, и Алекс ощущал, как дёргается корабль вместе с пытающимся освободиться от крюков чудовищем где-то там в глубине.
- Хорош, хорош, большой попался! - радовались матросы и отпускали грубые шуточки, проводя сравнительный анализ размеров корабля, вытягиваемого чудовища и своих частей тела. Рывки и дёргание троса становились сильнее, и вот, наконец, матросы по команде боцмана выпустили куда-то в воду гарпуны. Вниз с мачт ухнули на палубу заранее поднятые грузы, дёрнулись тросы, наверху что-то заскрипело и застучало, натянулось, и корабль накренился на бок. Матросы обрадованно закричали и принялись, натягивая канаты, пропущенные через подвешенную где-то наверху мачт системы блоков вытягивать на палубу свою добычу. Добыча представляла из себя что-то голубовато-розовое размером примерно с телегу с двумя пучками длинных, в несколько метров, щупалец с желтоватыми присосками и чёрными крючьями по всей длине. И добыча себя таковой считать отказывалась, и посему усиленно сопротивлялась, дёргаясь, извиваясь, и молотя вокруг себя щупальцами.
Матросы, ловко уворачиваясь от ударов щупалец, подскакивали и рубили. Иногда удавалось перерубить щупальце одним ударом, иногда нет, но разрушительная способность захваченного монстра постепенно убывала, в то же время возрастала его активность. Понимая, что всё-таки, кажется, проигрывает, чудище молотило, дёргалось и извивалось всё сильнее, раскачивая корабль. Алекс смотрел на это действо завороженно. Прошло, наверное, целых полминуты, пока от очередного удара чудовища фальшборт не дёрнулся с такой силой, что Алекс от него отцепился и, стараясь удержать равновесие, замахал руками и побежал вниз по наклонившейся палубе.
Тут-то его и настигло одно из щупалец. Удар пришёлся в грудь, и у Алекса выбило дух. И ещё его выбросило за борт. В полёте он осознал, что его траектория закончится в воде, и вцепился в чёрные крючья, которыми было покрыто щупальце. Один из крюков вырвался из щупальца, Алекс повис на втором всем своим весом… и тут время как будто замедлилось. Да что там «как будто», оно на самом деле замедлилось. Звуки внезапно изменились и стали глуше, тише и ниже, матросы, рубящие монстру щупальца на палубе, начали двигаться как в медленном танце, и сам монстр замедлился многократно. Поняв, что летит уже гораздо медленнее, чем раньше, Алекс подтянулся на чёрном крюке, случайно вырвал его из щупальца, но это уже было не страшно, потому что он мог дотянуться до следующего. Всё ещё не в силах вдохнуть после страшного удара в грудь, Алекс, тем не менее, боролся за своё право остаться сухим (и, вероятно, живым — мало ли кто там внизу в воде уже успел приплыть на запах крови монстра и ждёт, когда что-нибудь свалится к ним) со всем возможным усердием — вцепился в медленно движущееся щупальце руками и ногами, и полз по нему, как по столбу, ближе к самому монстру, где амплитуда движения щупальца была, разумеется, меньше. Оказавшись над палубой, он спрыгнул, неловко приземлился, упал, но тут же вскочил и отбежал на, как ему казалось, безопасное расстояние. Там он устало бухнулся на палубу, всё ещё не в силах вдохнуть. Звуки вернулись, всё снова ускорилось, и Алекс, превозмогая боль в грудной клетке, неглубоко вдохнул.
Сколько он так лежал на палубе, Алекс не знал. Он просто часто-часто вдыхал по чуть-чуть, потому что, если вдохнуть чуть побольше воздуха, делалось невыносимо больно. Громкие удары и шлепки прекратились — видимо, матросы наконец совладали с чудовищем. Над Алексом склонились капитан и два корабельных мага. Они смотрели на него со смесью любопытства и страха. Но боялись не его, а за него. Один из магов поводил над ним руками и констатировал:
- Несколько рёбер сломано, сейчас подлечу… так.
Грудь пронзила невыносимая боль, но она прошла почти мгновенно, и дышать стало нормально.
- Как это ты сделал? - спросил второй маг.
- Что сделал? - переспросил Алекс.
- В смысле «что сделал»? - начал свирепеть маг, но второй остановил его движением руки, посмотрел на Алекса и сказал мягко, как глупому ребёнку, который не понимает, что нашкодил.
- Ты был вон там, тебя снесло щупальцем и ты готовился упасть за борт. Но потом ты быстро-быстро перебрался вот сюда и лёг тут, и за борт не упал. Ты уверен, что не понимаешь, о чём я спрашиваю?
- Ну я схватился за это щупальце, и начал перебирать руками и ногами, вот так… можно я встану?
- Вставай, вставай.
Маги, недовольные ушли. Один порывался что-то сделать, махал руками и громко шёпотом ругался, а второй его успокаивал и уводил прочь. Капитан осведомился о том, всё ли у Алекса в порядке, и, получив утвердительный ответ, ушёл прочь, спокойный и невозмутимый, как будто ничего особенного не произошло, вроде как у Алекса за обедом из тарелки вывалился на стол кусок рылька.
К Алексу, ещё постепенно приходящему в себя после пережитого, подошли трое матросов. Один протянул ему перемазанный в голубой крови чудовища здоровенный кусок чего-то белого, похожего на изогнутый наконечник копья.
- Разрешите? Это вот… ну…
- Зубище, - подсказал ему второй матрос.
- Да, зубище, - продолжил первый, - в знак, значит, вашей отваги во время охоты на этого вот... вам подарок.
Алекс принял «зубище» и поблагодарил. Матросы развернулись и ушли помогать разделывать тушу монстра. Алекс нашёл ведро, на верёвке опустил его за борт, поднял обратно с водой. Вымыл руки, этот огромный зуб, умылся. Воду выплеснул, поставил ведро на место, и вернулся в безопасную позволенную ему часть судна. Зуб был длиной почти в ладонь. Походил на клык какого-то наземного хищника, только был плоским и более изогнутым. Если его наточить, и приделать рукоять, то можно использовать как наконечник копья, хотя кому нужно копьё с таким кривым наконечником. Или как дурацкий толстый нож. А если не наточить, то сгодится как пресс-папье.
Придя в каюту, Алекс нарочито небрежно покрутил зуб в руках и бросил его себе на койку. Уильям сделал вид, что ничуть не завидует и не интересуется этим зубом.
- А, матросы дали, когда чудовище разделывали, - сказал Алекс, и тут почувствовал, что его очень сильно клонит в сон. Он широко зевнул, потянулся и поняв, что заснёт скорее, чем заберётся на свою верхнюю койку, аккуратно прилёг на пол, к удивлению Уильяма. И уснул.
Он уже не видел, как в каюту заглядывают все три корабельных мага, и не слышал, как они просят Уильяма не мешать, если не может помочь, потому что надо кое-что проверить, потому что кое-что произошло.
Матросы, вооружённые дротиками и длинными прямыми или кривыми кинжалами — почти мечами и саблями — кто как, готовились к ловле даров моря, как к абордажу. На носу и корме сняли чехлы с гарпунных пушек и принялись заряжать их. Тем временем другие матросы на большие катушки наматывали с видимым усердием трос. Трос дёргался, и Алекс ощущал, как дёргается корабль вместе с пытающимся освободиться от крюков чудовищем где-то там в глубине.
- Хорош, хорош, большой попался! - радовались матросы и отпускали грубые шуточки, проводя сравнительный анализ размеров корабля, вытягиваемого чудовища и своих частей тела. Рывки и дёргание троса становились сильнее, и вот, наконец, матросы по команде боцмана выпустили куда-то в воду гарпуны. Вниз с мачт ухнули на палубу заранее поднятые грузы, дёрнулись тросы, наверху что-то заскрипело и застучало, натянулось, и корабль накренился на бок. Матросы обрадованно закричали и принялись, натягивая канаты, пропущенные через подвешенную где-то наверху мачт системы блоков вытягивать на палубу свою добычу. Добыча представляла из себя что-то голубовато-розовое размером примерно с телегу с двумя пучками длинных, в несколько метров, щупалец с желтоватыми присосками и чёрными крючьями по всей длине. И добыча себя таковой считать отказывалась, и посему усиленно сопротивлялась, дёргаясь, извиваясь, и молотя вокруг себя щупальцами.
Матросы, ловко уворачиваясь от ударов щупалец, подскакивали и рубили. Иногда удавалось перерубить щупальце одним ударом, иногда нет, но разрушительная способность захваченного монстра постепенно убывала, в то же время возрастала его активность. Понимая, что всё-таки, кажется, проигрывает, чудище молотило, дёргалось и извивалось всё сильнее, раскачивая корабль. Алекс смотрел на это действо завороженно. Прошло, наверное, целых полминуты, пока от очередного удара чудовища фальшборт не дёрнулся с такой силой, что Алекс от него отцепился и, стараясь удержать равновесие, замахал руками и побежал вниз по наклонившейся палубе.
Тут-то его и настигло одно из щупалец. Удар пришёлся в грудь, и у Алекса выбило дух. И ещё его выбросило за борт. В полёте он осознал, что его траектория закончится в воде, и вцепился в чёрные крючья, которыми было покрыто щупальце. Один из крюков вырвался из щупальца, Алекс повис на втором всем своим весом… и тут время как будто замедлилось. Да что там «как будто», оно на самом деле замедлилось. Звуки внезапно изменились и стали глуше, тише и ниже, матросы, рубящие монстру щупальца на палубе, начали двигаться как в медленном танце, и сам монстр замедлился многократно. Поняв, что летит уже гораздо медленнее, чем раньше, Алекс подтянулся на чёрном крюке, случайно вырвал его из щупальца, но это уже было не страшно, потому что он мог дотянуться до следующего. Всё ещё не в силах вдохнуть после страшного удара в грудь, Алекс, тем не менее, боролся за своё право остаться сухим (и, вероятно, живым — мало ли кто там внизу в воде уже успел приплыть на запах крови монстра и ждёт, когда что-нибудь свалится к ним) со всем возможным усердием — вцепился в медленно движущееся щупальце руками и ногами, и полз по нему, как по столбу, ближе к самому монстру, где амплитуда движения щупальца была, разумеется, меньше. Оказавшись над палубой, он спрыгнул, неловко приземлился, упал, но тут же вскочил и отбежал на, как ему казалось, безопасное расстояние. Там он устало бухнулся на палубу, всё ещё не в силах вдохнуть. Звуки вернулись, всё снова ускорилось, и Алекс, превозмогая боль в грудной клетке, неглубоко вдохнул.
Сколько он так лежал на палубе, Алекс не знал. Он просто часто-часто вдыхал по чуть-чуть, потому что, если вдохнуть чуть побольше воздуха, делалось невыносимо больно. Громкие удары и шлепки прекратились — видимо, матросы наконец совладали с чудовищем. Над Алексом склонились капитан и два корабельных мага. Они смотрели на него со смесью любопытства и страха. Но боялись не его, а за него. Один из магов поводил над ним руками и констатировал:
- Несколько рёбер сломано, сейчас подлечу… так.
Грудь пронзила невыносимая боль, но она прошла почти мгновенно, и дышать стало нормально.
- Как это ты сделал? - спросил второй маг.
- Что сделал? - переспросил Алекс.
- В смысле «что сделал»? - начал свирепеть маг, но второй остановил его движением руки, посмотрел на Алекса и сказал мягко, как глупому ребёнку, который не понимает, что нашкодил.
- Ты был вон там, тебя снесло щупальцем и ты готовился упасть за борт. Но потом ты быстро-быстро перебрался вот сюда и лёг тут, и за борт не упал. Ты уверен, что не понимаешь, о чём я спрашиваю?
- Ну я схватился за это щупальце, и начал перебирать руками и ногами, вот так… можно я встану?
- Вставай, вставай.
Маги, недовольные ушли. Один порывался что-то сделать, махал руками и громко шёпотом ругался, а второй его успокаивал и уводил прочь. Капитан осведомился о том, всё ли у Алекса в порядке, и, получив утвердительный ответ, ушёл прочь, спокойный и невозмутимый, как будто ничего особенного не произошло, вроде как у Алекса за обедом из тарелки вывалился на стол кусок рылька.
К Алексу, ещё постепенно приходящему в себя после пережитого, подошли трое матросов. Один протянул ему перемазанный в голубой крови чудовища здоровенный кусок чего-то белого, похожего на изогнутый наконечник копья.
- Разрешите? Это вот… ну…
- Зубище, - подсказал ему второй матрос.
- Да, зубище, - продолжил первый, - в знак, значит, вашей отваги во время охоты на этого вот... вам подарок.
Алекс принял «зубище» и поблагодарил. Матросы развернулись и ушли помогать разделывать тушу монстра. Алекс нашёл ведро, на верёвке опустил его за борт, поднял обратно с водой. Вымыл руки, этот огромный зуб, умылся. Воду выплеснул, поставил ведро на место, и вернулся в безопасную позволенную ему часть судна. Зуб был длиной почти в ладонь. Походил на клык какого-то наземного хищника, только был плоским и более изогнутым. Если его наточить, и приделать рукоять, то можно использовать как наконечник копья, хотя кому нужно копьё с таким кривым наконечником. Или как дурацкий толстый нож. А если не наточить, то сгодится как пресс-папье.
Придя в каюту, Алекс нарочито небрежно покрутил зуб в руках и бросил его себе на койку. Уильям сделал вид, что ничуть не завидует и не интересуется этим зубом.
- А, матросы дали, когда чудовище разделывали, - сказал Алекс, и тут почувствовал, что его очень сильно клонит в сон. Он широко зевнул, потянулся и поняв, что заснёт скорее, чем заберётся на свою верхнюю койку, аккуратно прилёг на пол, к удивлению Уильяма. И уснул.
Он уже не видел, как в каюту заглядывают все три корабельных мага, и не слышал, как они просят Уильяма не мешать, если не может помочь, потому что надо кое-что проверить, потому что кое-что произошло.
Подписаться на:
Сообщения (Atom)